(Из дневника Юлии Радостиной)– У нас сегодня опять репа. – Максим догнал Юльку после уроков уже на крыльце школы, даже запыхался, как будто специально за ней бежал. – Не хочешь пойти?
Пожала плечами, спросила, стараясь не выдать интереса:
– А еще кто-то из девочек будет?
– Карина. Она же вокалистка.
– А-а-а, – протянула, словно и не догадывалась.
– Будем обсуждать название группы, – продолжал заманивать парень.
– Вряд ли мое мнение имеет значение.
– Зато сторонний взгляд.
Признаться, Юльку обрадовало, что Макс не обиделся на ее выпад. Продолжал общаться как ни в чем не бывало. Может, шутил меньше, но это потому, что сейчас чаще шутила Арцеутова, «зажигалочка».
– Меня бабуля ждет.
– Да? А что с ней?
– С ней все хорошо. Просто я временно переехала.
Он помолчал немного. Поковырял носком кроссовки шатающийся камень. А потом признался:
– А я-то думаю, куда ты деваешься после школы.
Прикольно. Единственный, кто заметил, что Юлька живет в другом месте. Настя как-то любопытства не проявила. Остальные одноклассницы и раньше не интересовались. Мальчишки – всегда сами по себе были.
– Бабуля помогает подготовиться для театральной студии.
– Серьезно?
– Вполне.
Юлька вскинула голову и посмотрела прямо в глаза Максиму. Почему это Арцеутовой можно в группе петь, а ей в театре играть нельзя. Но он и не думал подшучивать или сомневаться в ее способностях, просто продолжил разговор:
– А когда там крайний срок для поступления? Не опоздаешь?
– Группа формируется до ноября.
– Тогда удачи тебе! – пожелал вполне добродушно, а потом развернулся и ушел в школу.
И не понятно: то ли идти за ним на репетицию, то ли можно не ходить. Но Юлька пошла.
Репетировали в подвале. Она и не представляла, что в школе он есть. Поговаривали, конечно, что имеется старое бомбоубежище, в котором полно помещений и припасов на самый непредвиденный случай. Но даже те, кто говорил, относились к этим слухам, как к школьной легенде, ничем не подтвержденной. А теперь вот Юлька увидела. Нет, не ящики с консервами, конечно. Вполне себе обычные комнатки, только без окон. В некоторых были свалены старые парты, стулья, доски и прочая недоломанная мебель, которая может когда-нибудь пригодиться. В других стоял инвентарь: ведра, метлы, запакованные мешки.
Но одна комната была свободна от хлама. В ней и поселилась музыка: ударная установка в углу, несколько гитар, прислоненных к стене, пара бубнов, скрипка, усилители, стойка для микрофона, баян или аккордеон (Юлька не очень в них разбиралась) и зачем-то древний пионерский горн с прицепленным к ручке красным флажком.
Почти все ребята уже собрались, Юлька поняла это по разговорам. Трое из параллельного класса. Один – на год старше. Ждали только Макса и Карину Арцеутову.
На Юльку взглянули с удивлением, но не протестовали. Смелков молча указал на единственный, пожалуй, свободный стул в углу и затренькал на гитаре. Максим уселся за установку, и, подстраиваясь под Димкино бренчание, застучал какими-то щеточками по тарелкам.
